Путь познания себя и мира, длинною в 20 лет, привел меня к точке, когда любимый инструмент – фотокамера больше не мог мне служить.

Мне нужно было время, чтобы пересобрать себя и найти новые смыслы  ...

В конце января 2025 я получила комментарий от моей подписчицы Яны, который меня заставил перестать просто грустить о том, что моя фотографическая пауза слишком затянулась, а все-таки посмотреть в эту историю честно. Яна написала очень трепетно и нежно, но у меня внутри кольнуло.

«Ирина, я знакома с вами со времен когда вы активно фотографировали и делились своим творчеством. До сих пор ваши фото у меня в избранных. На мой взгляд, умение передавать чувства при помощи визуальных образов - ваша невероятная способность. Когда вы стали меньше творить, но больше интеллектуально все осмыслять, я немного загрустила)) Пожалуйста, не оставляйте фото!»

Я начала вспоминать, чем была для меня фотография все эти 20 лет. Чем только она не была!

Сначала удивившим меня саму, тогда серьезного финансового директора с двумя левыми полушариями , но в декрете, импульсом к творчеству. Первые фотографии, которые я делала беременной сыном Тимкой, приводили меня в восторг: «Я могу управлять потоком времени и собирать в нем любые моменты, которые мне нравятся».

Потом стала робким возращением искусству, от которого я сбежала в юности: к развитию насмотренности, учебе у разных мастеров техникам и приемам, обработке. Это захватило меня очень сильно. Я снимала и снимала. А мои главные поклонницы – мама и свекровь хвалили меня и вешали мои неофитские фотографии на стену, чем очень поддерживали меня.

Дальше начались путешествия с камерой отдельно от семьи. И это научило меня погружаться в другие культуры глубже. Я много читала перед поездкой, выбирала себе какого-нибудь местного писателя в виртуальные проводники, чтобы лучше видеть и подмечать особые грани страны или города.

Был и магический этап. Я увлеклась мультиэкспозицией и прочими сложными техниками. Они позволяли мне собирать реальность так, как мне нравится, привносить в фотографии ощущения ветра, движения, необычного света.

С рождением Ариши наступил новая эра.  У меня появилась крутейшая компания фотографов под предводительством Паши Косенко. Мы много ездили и учились друг об друга. Снимали стрит, ловили световые и цветовые пятна, обсуждали, спорили, любовались работами друг друга.

Потом пришел большой кризис, не только фотографический, но и экзистенциальный. Я увидела свою замороженную чувственность и излишнюю концептуальность. Технических умений мне было достаточно, а вот глубины явно не хватало. Я перестала ездить в фототуры и пошла учиться философии, чтобы не бояться задавать себе сложные вопросы, занялась йогой, чтобы почувствовать тело. А камера стала моим микроскопом и позволила посмотреть внутрь себя.

Случились первые выставки и тогда возникло смыслобразующее слово «резонанс». Я испытала глубокую связь с совершенно незнакомым человеком, который купил мои работы и услышал меня на каком-то совершенно другом, неизвестном мне уровне.

Резонанс начал вести меня и появился маркет авторской фотографии – удивительное пространство единомышленников, для которых, как и для меня, фотография стала способом познания себя и мира. Это был окрыляющий проект, доставшийся мне большим авансом. И я разбилась об него, как Икар, не поняв до конца, что такое резонанс на самом деле.

Собрать кости помогла тоже пришедшая авансом и чудом выставка о Японии, о пути дзенского мастера. Я собрала ее каким-то наитием из архивов многочисленных японских фотографий и поняла, что она такое только тогда, когда начала проводить для гостей кураторские экскурсии. Слова лились через меня и я слушала их так же, как и мои зрители. С каждой новой экскурсией открывался еще один слой, и еще. И это была история моего пути, облеченного в японскую эстетику и традицию.

В этот же год фотография красиво показала мне то, что я и так чувствовала – мой путь в искусстве точно идет мимо протоптанных тропинок на арт-рынке. Участие в Венецианской архитектурной биеннале с проектом Read Space в одном из красивейших палаццо города с видом на Гранд канал и лучшим фуршетом на открытии, не принес никаких настоящих эмоций. Так, разве что вскользь бросить: у меня сейчас выставка в Венеции на биеннале.. Но даже это не приносило истинного удовольствия.

А потом начался длинный этап замедления и трансформации. Моя фотография очистилась от шума технических приемов, становилась все более естественной и прозрачной. Много продаж случилось и проектов по оформлению красивых пространств в то время.

Тогда родилось название «Дом визуальных резонансов». Я много раз подходила к этому проекту, но похоже совсем не с той стороны. Мне хотелось создать медитативное пространство тишины, спокойствия, в котором городской человек мог бы отдохнуть глазами и побыть наедине с красотой природы. Но красивая идея никак не вылуплялось во что-то материальное. Даже этот сайт я не могла доделать. Дело не в лени, не в прокрастинации, а во внутреннем конфликте между тем, что я на самом деле хочу и тем, что мне кажется надо делать. Фотография взяла в союзники тело и энергия на этот проект просто не выделялась. Я заходила с разных сторон, но тщетно.

И вдруг творческий поток начал иссякать. Сначала я не поняла, что случилось. Первой ласточкой был Бутан. Я к тому времени глубоко погрузилась в буддизм и много снимала там, но впервые не показала свои фотографии. Так, выдернула несколько и остановилась.  У меня никогда такого не было. Я могла в онлайн режиме вести репортажи даже тогда, когда была очень плотная поездка. Мне показалось, что для Бутана нужна какая-то особая форма. Недостаточно просто постов в соцсетях. Но форма не хотела рождаться. Меня это не сильно настророжило, я увлеклась поиском формы. Еще глубже в философию, еще глубже в историю религий.

Я не искала Бога, он был во мне всегда. Я изучала, как люди шли к нему разными путями. Изучала так страстно, будто мне после смерти нужно будет написать диссертацию на эту тему и защитить ее перед высокими учителями. А фотография тем временем иссякала все больше и больше.

В первый раз я не взяла с собой камеру в путешествие и не умерла. Потом еще раз. Отлично получались телефонные заметки, но что-то внутри плакало. Камера ведь была не просто инструментом для более качественных фотографий. Она была моим микроскопом, телескопом, фонендоскопом и рентгеном, с помощью которых я могла смотреть в самую суть природных явлений и читать их как книгу, соединяясь.

В последний раз, на Сахалине, когда я достала камеру, она была будто не моей. Не лежала в руке, не слушалась, не видела то, что вижу я. Ослепла. Но так не бывает. 20 лет практики не могут исчезнуть в один миг.

Оказывается бывает. Исчерпался этап моего обучения, где я искала уединения в природе, соединяясь с ней. Мне казалось достаточным принести людям нечто, что я вижу и запустить резонансную волну в них.

Но резонанс – это нечто совсем другое. Резонанс требует равного сотворчества в пространстве, где люди смотрят на одно, делают одно, переживают одно, но чувствуя разное, поднимая в себе собственный опыт, складывают его в общий котел, где рождается что-то совершенно непредсказуемое, удивительное и объемное. То, что никто из них не смог бы создать по отдельности.  А не просто обсуждают пусть и хорошие фотографии какого-то фотографа.

Я запускаю этот проект и название «Дом визуальных резонансов» как нельзя лучше подходит ему. Оно дождалось своего часа и теперь каждой своей буквой соответствует сути проекта.