Привет, меня зовут Ирина Клименко. Я автор этого проекта, визуальный философ и фотохудожник.
Resonance Art – это моя лаборатория, где я исследую искусство жизнетворчества в резонансе с миром и своим Высшим Я.
Этот сайт – лишь эскиз того большого Дома Визуальных Резонансов, который я вижу внутренним взором и я постоянно обновляю и дорабатываю его.
Я строю живое пространство, в котором человек, обитающий в городе, может соединиться с огромной силой первозданных стихий и бесконечной красотой природы, чтобы познать истинное предназначение человека на Земле.
Я открыта к общению и буду рада любым вашим вопросам и комментариям. Не стесняйтесь!
ПОЛЕЗНЫЕ ССЫЛКИ
☉ "Уроки видения" на канале Glorium TV
☉ Интервью на канале Nasamomdele.pro о влиянии.
☉ Интервью на канале Glorium TV о смыслах, времени и воображении.
☉ Фильм-экскурсия по выставке "Координаты: Япония. Пространство значений"
☉ Телеграмм-канал об искусстве жить в резонансе Resonance Art
☉ Визуальные медитации на Youtube
☉ Личные аккаунты в соцсетях
МОЯ ИСТОРИЯ
Много лет я называла себя директором. Я и была им долгие годы: финансовым, коммерческим, генеральным. Закончив экономфак МГУ в середине 90-х, я быстро строила карьеру в больших корпорациях, а потом создала журнальное издательство.
Фотография появилась в моей жизни 17 лет назад с рождением старшего сына. У меня не было врожденных способностей видеть как-то особенно, но фотография увлекала меня с каждым годом все больше и больше. Я много снимала в путешествиях, читала, училась разным творческим приемам и в какой-то момент уперлась в запертую дверь. Дверь называлась "Резонанс".
Я хотела настоящего отклика, хотела глубоких проектов, хотела соединяться с людьми, показывая красоту мира, а в комментариях к своим работам читала: "Ух ты, здорово!" или "Круто, а как это снято?".
Творческие приемы были отточены, фотографии действительно были необычными, но пронзительных проектов не получалось. Мои работы ничего не привносили в опыт и чувства тех, кто смотрел на них, кроме поверхностного любопытства.
Чувство разочарования и ощущение, что внутри меня мощный реактор, закрытый бетонной плитой, точили изнутри. Это было темное время и не только в творчестве. Меня мотало по свету – был и Тибет с корой вокруг Кайласа, и Япония, и Индия, и еще десятки стран.
Я закрыла свое издательство и начала делать большой бизнес-проект для фотографов – виртуальный конструктор выставок, этакий микро Метаверс для тех, кто хочет создавать свои выставочные проекты и ищет своего куратора. Это тогда мне казалось, что я делаю бизнес-проект для каких-то неизвестных мне фотографов, которым для полного счастья не хватает лишь крутого технического инструмента. Но, конечно, я делала его для себя. Я все еще надеялась, что ключ от той запертой двери я найду где-то вовне, просто сменив декорации.
Вложив миллионы рублей в разработку и получив на руки MVP (минимально жизнеспособный проект), я поняла, что никому он особо не нужен.
Причина того, что в музеях и галереях мы редко видим по-настоящему резонансные и влияющие на зрителя проекты, вовсе не в том, что спроектировать и просчитать выставку сложно. Этому можно научиться, что я кстати тоже сделала в поисках отмычки – закончила кураторский курс в РГГУ.
Для того, чтобы создавать работы передающие ощущения, состояния, смыслы, художник должен уметь чувствовать и переживать. А вот с этим у меня были проблемы. Именно в этом внутреннем подвале хранился ключ от заветной двери.
Ни в одной из своих жизненных ролей я не шла в опыт и проявление до конца – ни в отношениях с мужем, ни в материнстве, ни в бизнесе и уж тем более ни в творчестве. Мне было проще прикрыть проблему красивой бумажкой и входить в отношения с людьми и миром бочком, чтобы проблема не просвечивала. А когда живешь с прикрытыми дырками, сложно по-настоящему чувствовать и осмыслять пережитое – голова все время следит за тем, чтобы не стукнуться об острое.
Я закрыла, так и не выпустив новорожденный конструктор выставок в мир, и провалилась на самое дно своей бездны разочарования. Там на дне, в полной темноте и неясности, как табличка с надписью "Выход" в кинотеатре, горело зеленым одно слово – чувствительность. Я, наконец, признала, что ничего по-настоящему не чувствую. Что же я могу передать другим людям, о чем важном я могу рассказать им, если я не переживаю эту жизнь и ее красоту в полном объеме, выбирая лишь те опыты, что не ранят меня.
Я закрылась от людей, остановила бесцельные путешествия, обрезала по максимуму информационный шум и начала с камерой в руках, в своем саду вслушиваться в тихий отклик своего сердца. Резонанс, resono, откликаться...
Нам только кажется, что мы видим глазами, но это не так. Мы как дельфины, изначально видим внутренним слухом и сначала ощущаем ритмы. Резонансы построены на ритмах и ритм – это язык резонанса.
Резонанс – это то, что позволяет нам соединяться: с собой, с другими людьми и с миром, наполняться энергией, чувствовать жизнь или входить в нужные состояния – например, гармонии, безмятежности или особого импульса для действия.
Я научилась входить в резонанс с тем, что вижу. Это особая практика, которую я использую не только, когда фотографирую. Сначала замечаешь свои ощущения, которые возникают на прикосновение мира ко всем сенсорным органам. Оно ощущается как движение в теле, и это движение, пропущенное сквозь, рождает чувства. Из чувства вырастает образ. Образ переходит в смысл. Смысл проливается в слово. А слово создает форму.
Форму, которая и становится ответом миру на его прикосновение. Это и есть резонанс.
Если весь процесс пережит целиком, во внутренней тишине со спокойным и внимательным умом, то художественная форма сохранит переживание и раскроется перед зрителем всем спектром ощущений, образов и смыслов.
На мой взгляд это и есть работа художника – создавать через пережитые резонансы такие формы, которые сохраняют саму жизнь.
Я полгода снимала свою внутреннюю тишину и как вдруг раздался телефонный звонок с предложением сделать выставку во французском Арле на одном из самых значимых фотофестивалей арт-фотографии в мире.
Моя выставка была готова и назвалась она Inner Silence.
Представьте себе июльскую жару в средневековом каменном городе, где с римских времен даже сохранились колизей и амфитеатр. Толпы любителей фотографии и профессиональных участников арт-рынка перемещаются от выставки к выставке, которым нет конца в этом городе. У меня было белое прохладное пространство, посредине стояли кресло и ханг, на котором каждый мог поиграть. На стенах висели светлые, почти прозрачные работы.
Весь июль, с утра до вечера, я находилась в галерее, наблюдала за тем, как люди реагируют на мои фотографии и с удовольствием общалась с посетителями. Кто-то забегал, за пару минут осматривал выставку и бежал дальше. Но было много людей (в открывающую фестиваль неделю к нам в гости приходили до 200 человек в день), которые заглядывали и оставались надолго. Мы общались, играли на ханге, говорили на глубокие темы и даже языковой барьер не мешал нам сблизиться. Чаще всего мои гости после нашего общения покупали тиражные экземпляры представленных на выставке работ и тактильно-звучащую книгу о внутренней тишине, выпущенную специально к выставке.
Это был невероятный опыт. Моя подруга, которая была рядом в эти дни однажды заметила у меня над головой нечто светящееся. Мы сидели в темноте и она начала искать источник невидимого света за мной, но его не было. Свечение исходило от меня. Не знаю, как это устроено, но, видимо, высокие вибрации полной проявленности не только ощущаются другими людьми, но и видны невооруженным глазом. Для физиков звучит как бред, но лирики поверят.
Разговор с одной посетительницей потряс меня до глубин – после нашего общения у меня случился переворот в понимании того, зачем нужны мои фотографии и как я хочу их продавать.
Тереза – дама благородного возраста с внимательными глазами и профессиональной камерой на плече приходила ко мне на выставку трижды. Я видела, как она подолгу оставалась и рассматривала мои работы, но ко мне не подходила. Я тоже ее не беспокоила – понимала, что у нее идет какой-то важный процесс.
На третий день она пришла уже с чемоданом, видимо, через пару часов уезжала с фотофестиваля. Еще раз прошлась вдоль стен, подошла к столу, где продавались работы и сказала: «Ирина, меня зовут Тереза, я из Швеции. Я сейчас сделаю то, что никогда не делала в своей жизни. Я снимаю 50 лет и никогда не покупала фотографии других фотографов. Но я куплю сейчас две ваших работы, хотя для меня это большие деньги, повешу их в спальне и каждое утро буду искать свою внутреннюю тишину».
Я расплакалась и обняла ее. У нее тоже в глазах стояли слезы. Это был глубочайший опыт близости с незнакомым человеком. Я впервые так остро почувствовала, что мой визуальный язык услышан, понят и он может что-то менять в другом человеке без лишних слов.
И еще я поняла, что хочу именно так продавать свои работы – в контакте, в резонансе, глаза в глаза со своими зрителями. У меня был опыт продаж через парижскую галерею, но все самое важное в процессе продажи – а именно этот прямой контакт с покупателем, в котором помимо обмена работы на деньги есть что-то бесконечно ценное для обоих участников, отсутствовал.
Этот опыт не только изменил меня, но зародил во мне желание показать другим фотографам, как можно в радости и соединенности продавать свои работы тем, кто на них откликается. Я создала маркет авторской фотографии для интерьеров Photodecormarket, на котором собрала фотографов с особым взглядом на мир, все существующие технологии перенесения художественного изображения на интерьерные поверхности, дизайнеров, архитекторов и частных покупателей.
Это было два больших года, где я уже не в университете, а прямо в жизни училась вместе со своими авторами и партнерами печатать, оформлять, назначать цену своим работам и самое главное – слышать, что ищет человек, рассматривающий мои работы и что они могут ему дать.
Это был отличный опыт, который позволил мне понять, какую работу я хочу делать для людей. Фотографию для интерьеров иногда называют низким жанром от искусства, декором, но разве ту картину, что человек выбирает сердцем, ту, что дает ему энергию или погружает в состояние гармонии, ту, что он приносит в дом, чтобы жить с ней с ней долго, разве не это настоящее искусство?
Но самое удивительное – оказалось, что те, работы, что могут служить камертонами в интерьерах, отлично работают и на больших выставках, в признанных арт-рынком институциях.
В 2018 году меня пригласили участвовать в Венецианской архитектурной биеннале с проектом "Прочесть пространство", а потом в частный фонд культуры "Екатерина", где я сделала большую и по-настоящему резонансную выставку "Координаты: Япония. Пространство значений" о пути, который проходит мастер, чтобы научиться видеть сердцем красоту и отвечать ей.
Так получается, что выставки у меня у меня случаются раз в 3-4 года, а промежутках между я с большим удовольствием помогаю людям найти свою резонансную фотографию для дома.
Фотография появилась в моей жизни 17 лет назад с рождением старшего сына. У меня не было врожденных способностей видеть как-то особенно, но фотография увлекала меня с каждым годом все больше и больше. Я много снимала в путешествиях, читала, училась разным творческим приемам и в какой-то момент уперлась в запертую дверь. Дверь называлась "Резонанс".
Я хотела настоящего отклика, хотела глубоких проектов, хотела соединяться с людьми, показывая красоту мира, а в комментариях к своим работам читала: "Ух ты, здорово!" или "Круто, а как это снято?".
Творческие приемы были отточены, фотографии действительно были необычными, но пронзительных проектов не получалось. Мои работы ничего не привносили в опыт и чувства тех, кто смотрел на них, кроме поверхностного любопытства.
Чувство разочарования и ощущение, что внутри меня мощный реактор, закрытый бетонной плитой, точили изнутри. Это было темное время и не только в творчестве. Меня мотало по свету – был и Тибет с корой вокруг Кайласа, и Япония, и Индия, и еще десятки стран.
Я закрыла свое издательство и начала делать большой бизнес-проект для фотографов – виртуальный конструктор выставок, этакий микро Метаверс для тех, кто хочет создавать свои выставочные проекты и ищет своего куратора. Это тогда мне казалось, что я делаю бизнес-проект для каких-то неизвестных мне фотографов, которым для полного счастья не хватает лишь крутого технического инструмента. Но, конечно, я делала его для себя. Я все еще надеялась, что ключ от той запертой двери я найду где-то вовне, просто сменив декорации.
Вложив миллионы рублей в разработку и получив на руки MVP (минимально жизнеспособный проект), я поняла, что никому он особо не нужен.
Причина того, что в музеях и галереях мы редко видим по-настоящему резонансные и влияющие на зрителя проекты, вовсе не в том, что спроектировать и просчитать выставку сложно. Этому можно научиться, что я кстати тоже сделала в поисках отмычки – закончила кураторский курс в РГГУ.
Для того, чтобы создавать работы передающие ощущения, состояния, смыслы, художник должен уметь чувствовать и переживать. А вот с этим у меня были проблемы. Именно в этом внутреннем подвале хранился ключ от заветной двери.
Ни в одной из своих жизненных ролей я не шла в опыт и проявление до конца – ни в отношениях с мужем, ни в материнстве, ни в бизнесе и уж тем более ни в творчестве. Мне было проще прикрыть проблему красивой бумажкой и входить в отношения с людьми и миром бочком, чтобы проблема не просвечивала. А когда живешь с прикрытыми дырками, сложно по-настоящему чувствовать и осмыслять пережитое – голова все время следит за тем, чтобы не стукнуться об острое.
Я закрыла, так и не выпустив новорожденный конструктор выставок в мир, и провалилась на самое дно своей бездны разочарования. Там на дне, в полной темноте и неясности, как табличка с надписью "Выход" в кинотеатре, горело зеленым одно слово – чувствительность. Я, наконец, признала, что ничего по-настоящему не чувствую. Что же я могу передать другим людям, о чем важном я могу рассказать им, если я не переживаю эту жизнь и ее красоту в полном объеме, выбирая лишь те опыты, что не ранят меня.
Я закрылась от людей, остановила бесцельные путешествия, обрезала по максимуму информационный шум и начала с камерой в руках, в своем саду вслушиваться в тихий отклик своего сердца. Резонанс, resono, откликаться...
Нам только кажется, что мы видим глазами, но это не так. Мы как дельфины, изначально видим внутренним слухом и сначала ощущаем ритмы. Резонансы построены на ритмах и ритм – это язык резонанса.
Резонанс – это то, что позволяет нам соединяться: с собой, с другими людьми и с миром, наполняться энергией, чувствовать жизнь или входить в нужные состояния – например, гармонии, безмятежности или особого импульса для действия.
Я научилась входить в резонанс с тем, что вижу. Это особая практика, которую я использую не только, когда фотографирую. Сначала замечаешь свои ощущения, которые возникают на прикосновение мира ко всем сенсорным органам. Оно ощущается как движение в теле, и это движение, пропущенное сквозь, рождает чувства. Из чувства вырастает образ. Образ переходит в смысл. Смысл проливается в слово. А слово создает форму.
Форму, которая и становится ответом миру на его прикосновение. Это и есть резонанс.
Если весь процесс пережит целиком, во внутренней тишине со спокойным и внимательным умом, то художественная форма сохранит переживание и раскроется перед зрителем всем спектром ощущений, образов и смыслов.
На мой взгляд это и есть работа художника – создавать через пережитые резонансы такие формы, которые сохраняют саму жизнь.
Я полгода снимала свою внутреннюю тишину и как вдруг раздался телефонный звонок с предложением сделать выставку во французском Арле на одном из самых значимых фотофестивалей арт-фотографии в мире.
Моя выставка была готова и назвалась она Inner Silence.
Представьте себе июльскую жару в средневековом каменном городе, где с римских времен даже сохранились колизей и амфитеатр. Толпы любителей фотографии и профессиональных участников арт-рынка перемещаются от выставки к выставке, которым нет конца в этом городе. У меня было белое прохладное пространство, посредине стояли кресло и ханг, на котором каждый мог поиграть. На стенах висели светлые, почти прозрачные работы.
Весь июль, с утра до вечера, я находилась в галерее, наблюдала за тем, как люди реагируют на мои фотографии и с удовольствием общалась с посетителями. Кто-то забегал, за пару минут осматривал выставку и бежал дальше. Но было много людей (в открывающую фестиваль неделю к нам в гости приходили до 200 человек в день), которые заглядывали и оставались надолго. Мы общались, играли на ханге, говорили на глубокие темы и даже языковой барьер не мешал нам сблизиться. Чаще всего мои гости после нашего общения покупали тиражные экземпляры представленных на выставке работ и тактильно-звучащую книгу о внутренней тишине, выпущенную специально к выставке.
Это был невероятный опыт. Моя подруга, которая была рядом в эти дни однажды заметила у меня над головой нечто светящееся. Мы сидели в темноте и она начала искать источник невидимого света за мной, но его не было. Свечение исходило от меня. Не знаю, как это устроено, но, видимо, высокие вибрации полной проявленности не только ощущаются другими людьми, но и видны невооруженным глазом. Для физиков звучит как бред, но лирики поверят.
Разговор с одной посетительницей потряс меня до глубин – после нашего общения у меня случился переворот в понимании того, зачем нужны мои фотографии и как я хочу их продавать.
Тереза – дама благородного возраста с внимательными глазами и профессиональной камерой на плече приходила ко мне на выставку трижды. Я видела, как она подолгу оставалась и рассматривала мои работы, но ко мне не подходила. Я тоже ее не беспокоила – понимала, что у нее идет какой-то важный процесс.
На третий день она пришла уже с чемоданом, видимо, через пару часов уезжала с фотофестиваля. Еще раз прошлась вдоль стен, подошла к столу, где продавались работы и сказала: «Ирина, меня зовут Тереза, я из Швеции. Я сейчас сделаю то, что никогда не делала в своей жизни. Я снимаю 50 лет и никогда не покупала фотографии других фотографов. Но я куплю сейчас две ваших работы, хотя для меня это большие деньги, повешу их в спальне и каждое утро буду искать свою внутреннюю тишину».
Я расплакалась и обняла ее. У нее тоже в глазах стояли слезы. Это был глубочайший опыт близости с незнакомым человеком. Я впервые так остро почувствовала, что мой визуальный язык услышан, понят и он может что-то менять в другом человеке без лишних слов.
И еще я поняла, что хочу именно так продавать свои работы – в контакте, в резонансе, глаза в глаза со своими зрителями. У меня был опыт продаж через парижскую галерею, но все самое важное в процессе продажи – а именно этот прямой контакт с покупателем, в котором помимо обмена работы на деньги есть что-то бесконечно ценное для обоих участников, отсутствовал.
Этот опыт не только изменил меня, но зародил во мне желание показать другим фотографам, как можно в радости и соединенности продавать свои работы тем, кто на них откликается. Я создала маркет авторской фотографии для интерьеров Photodecormarket, на котором собрала фотографов с особым взглядом на мир, все существующие технологии перенесения художественного изображения на интерьерные поверхности, дизайнеров, архитекторов и частных покупателей.
Это было два больших года, где я уже не в университете, а прямо в жизни училась вместе со своими авторами и партнерами печатать, оформлять, назначать цену своим работам и самое главное – слышать, что ищет человек, рассматривающий мои работы и что они могут ему дать.
Это был отличный опыт, который позволил мне понять, какую работу я хочу делать для людей. Фотографию для интерьеров иногда называют низким жанром от искусства, декором, но разве ту картину, что человек выбирает сердцем, ту, что дает ему энергию или погружает в состояние гармонии, ту, что он приносит в дом, чтобы жить с ней с ней долго, разве не это настоящее искусство?
Но самое удивительное – оказалось, что те, работы, что могут служить камертонами в интерьерах, отлично работают и на больших выставках, в признанных арт-рынком институциях.
В 2018 году меня пригласили участвовать в Венецианской архитектурной биеннале с проектом "Прочесть пространство", а потом в частный фонд культуры "Екатерина", где я сделала большую и по-настоящему резонансную выставку "Координаты: Япония. Пространство значений" о пути, который проходит мастер, чтобы научиться видеть сердцем красоту и отвечать ей.
Так получается, что выставки у меня у меня случаются раз в 3-4 года, а промежутках между я с большим удовольствием помогаю людям найти свою резонансную фотографию для дома.